Евгений ЛИНОВИЦКИЙ:

НАУКА И СПОРТ

     Cкоро заканчивается учебный год, будущие выпускники школ решают (а многие уже решили) важнейший для себя вопрос – где продолжить свое образование. Думаем, что юным шахматистам, принявшим решение сделать любимую игру своей профессией, будет интересно получить информацию о ведущей шахматной кафедре страны из первых рук – ее многолетнего руководителя.

     – Евгений Павлович, что бы Вы могли рассказать об учебе на кафедре шахмат в Российском государственном университете физической культуры и спорта?
     – Основатель кафедры, Григорий Абрамович Гольдберг, сделал большое и важное дело – дал возможность шахматистам стать настоящими профессионалами. Получить, наряду с представителями других специализаций нашего вуза, обширные знания по всему спектру предметов, изучающих спорт во всех его проявлениях. Надо сказать, что открытие кафедры шахмат было очень непростым делом, и потребовалась вся энергия Григория Абрамовича, подкрепленная авторитетом Михаила Моисеевича Ботвинника, чтобы преодолеть все бюрократические препоны. Зато теперь, с высоты уже сорока лет, мы можем оценить значение этого события. Огромная армия выдающихся шахматистов и замечательных тренеров, талантливых организаторов и шахматных журналистов вышла из стен кафедры, и все всегда с большой теплотой и благодарностью вспоминают годы учебы на ней.
     В настоящее время мы стараемся продолжить славные традиции, заложенные нашими предшественниками. К сожалению, с увеличением числа кафедр нашего Университета, нам уменьшили набор. В последние годы число бюджетников сократилось до 7 человек. Мы стараемся, как можем, увеличить его до 8-9. Иногда получается, иногда нет. Но в целом руководство идет нам навстречу. Но тем не менее, это капля в море для такой огромной страны как наша, да еще с такими шахматными традициями. И поэтому мы приветствуем появление новых шахматных специализаций в Волгоградском университете физической культуры, в Российском государственном социальном университете (РГСУ), кафедру шахмат которой возглавил наш выпускник Александр Костьев. Однако РГСУ выпускает, насколько я знаю, социальных педагогов и не может предоставить те знания, которые можно получить только в специализированных вузах. Студенты нашего Университета изучают психологию и педагогику, физиологию и биохимию, анатомию и спортивную медицину, спортивные менеджмент и право и массу других полезных для профессиональных спортсменов и тренеров дисциплин. По окончании обучения наши выпускники получают диплом тренера второй категории и становятся востребованными в любой шахматной организации, будь то ДЮСШ, шахматные клубы и т. д. Поэтому не случайно, что к нам идут люди, решившие связать свою жизнь с шахматами и заниматься ими профессионально.
     – А как проходят занятия по специализации?
     – Студенты каждого курса (а всего их 5) имеют от 4 до 8 часов в неделю занятий специализацией. Профессорско-преподавательский состав кафедры в настоящее время весьма представителен. Помимо заведующего и старшего преподавателя, мастера Сергея Грабузова, занятия проводят наши молодые преподаватели, международные гроссмейстеры: Евгений Наер, Михаил Кобалия, Владимир Косырев, Татьяна Грабузова. Имена, как видите, известные в шахматном мире. Естественно, что немало времени они проводят на турнирах. Но работа организована таким образом, что это не сказывается на учебном процессе. Зато сколько интересного они могут передать нашим студентам! Есть у нас и внештатный сотрудник, международный мастер Михаил Кислов, лекции которого пользуются большим успехом у наших студентов. Это успешный тренер, с именем которого связаны последние успехи молодых польских шахматистов на юношеских первенствах мира и Европы. Раз в год мы приглашаем Марка Дворецкого, который всегда откликается на наши просьбы. Это событие уже не только для нашей кафедры, но и для шахматной общественности Москвы. Выпускники тоже не забывают нас и иногда балуют своими выступлениями. За последний учебный год наши студенты прослушали лекции Виорела Бологана, Александра Грищука. Мы всегда стараемся заслушивать творческие отчеты наших лучших шахматистов после сыгранных ими турниров. Это всегда интересный творческий диспут, в котором им часто достается от своих друзей. Сейчас ждем с выступлением Володю Поткина, который помогает Левону Ароняну. Мы стремимся к тому, чтобы учиться на кафедре было полезно и интересно.
     – Да, все это очень интересно. А может кафедра еще как-то помочь молодому шахматисту, желающему стать профессионалом?
     – Мы понимаем, что в большинстве своем поступающие к нам студенты имеют честолюбивые помыслы. Важно сразу дать им понять, что основным условием дальнейшего их роста будет серьезная кропотливая самостоятельная работа. Но помимо этого, молодым шахматистам надо иметь возможность играть. Поэтому вот уже много лет на кафедре шахмат РГУФК регулярно организуются турниры, в которых наши студенты (и не только они) повышают свое мастерство, рейтинг, выполняют нормы и по итогам получают международные звания. Думаю, что все молодые московские гроссмейстеры последних лет прошли через эти турниры. Большинство из них – наши выпускники и студенты. Кроме этого, очень важно само общение друг с другом, взаимообогащение. Создана определенная творческая обстановка, которая незримо развивает любого шахматиста. Вспоминается один наш курс примерно десятилетней давности, где одновременно на занятиях по специализации сидели (тогда студенты) Морозевич, Ластин, Коротылев, Наер. Или совсем уж недавно: Грищук, Поткин, Добров, Саша Костенюк. Конечно, общаясь в такой компании, трудно не совершенствоваться.
     Кроме того, для всех желающих, после основных занятий, по вечерам проходят тренировки ПСМ (повышение спортивного мастерства). На этих занятиях можно потренироваться в решении и разыгрывании всевозможных позиций, задать любой вопрос опытному тренеру. Хотелось бы еще отметить немаловажный фактор для настоящего профессионала. В нашем Университете студентам действительно прививается физическая культура. Серьезные спортивные тренировки по ходу учебы (лыжи, легкая атлетика, гимнастика, плавание, футбол, баскетбол и др.), во-первых, позволяют поддерживать тонус, столь необходимый в современном спорте. А во-вторых, наши выпускники уже не расстаются со спортом и в дальнейшем, после окончания Университета.
     – Недавно прошла информация о защите кандидатской диссертации Ириной Михайловой (Уманской) на вашей кафедре. Что еще Вы можете рассказать о научной работе, проводимой на кафедре? И есть ли у студентов возможность сделать научную карьеру?
     – Это очень важная сторона нашей деятельности. За всю историю кафедры уже было 12 успешных защит, и мы всегда приветствуем стремление наших студентов заниматься наукой. Любой студент имеет возможность поступить в аспирантуру, при условии успешной сдачи экзаменов. Сейчас 6 наших выпускников обучаются в аспирантуре. Есть также несколько соискателей со стороны. Так что не за горами появление новых обладателей ученых степеней.
     – Проводятся ли сейчас курсы повышения квалификации преподавателей шахмат и функционирует ли Школа тренеров?
     – К сожалению, Школа тренеров ныне действует только в рамках кафедры футбола. А курсы повышения квалификации преподавателей и тренеров существуют на базе Учебного центра, располагающегося в нашем Университете. Ежегодно около 10 человек проходят эти курсы. Набор групп проводится два раза в год, осенью и весной. Всю информацию по этому вопросу можно получить у нас на кафедре или на сайте Университета по адресу: www.sportedu.ru.
     – Расскажите, пожалуйста, как в этом году будут проходить вступительные экзамены?
     – В отличие от прошлых лет, вступительные экзамены будут проводиться в этом году в один поток. Начало – 17 июля. Как обычно, абитуриентам придется сдавать экзамены по ОФП (общефизической подготовке), специализации, русскому языку и биологии. Экзамен по ОФП включает: плавание 100 метров, подтягивание (отжимание для девушек), прыжки в длину, бег 100 метров, бег 1000 метров (500 метров для девушек). Подробнее о нормативах и других экзаменах (также о документах, необходимых для поступления) можно узнать у нас на кафедре по телефону: 166-11-81 или на сайте Университета. Надеемся, что вскоре возобновит работу наш собственный сайт, находящийся в стадии доработки www. chessacademy.chessdate.com). Информацию можно получить и по адресу: linovitsky@mail.ru
     В конце апреля Университет проводит День открытых дверей. Так что ждем будущих абитуриентов!
     В заключение хочу сказать, что в этом году кафедре шахмат РГУФК исполняется 40 лет. Мы планируем отметить эту славную дату и собираемся пригласить выпускников и гостей ориентировочно, 18 ноября 2006 года. Так что всех, имеющих отношение к кафедре, просим учесть это событие в своих планах.
     – Спасибо.

Беседовал
Александр Дубинин

"Шахматная неделя" №11-2006

ПОЧТИ НИКОГДА
НЕ БЫВАЕТ ЛЕГКО

     Гроссмейстер Евгений Бареев до недавнего времени прочно входил в число 10-ти сильнейших шахматистов планеты. В свое время занимал в мировом рейтинг-листе ФИДЕ четвертую позицию. Человек с железной волей – словно не было перед тем череды неудач, он мощным рывком на финише выиграл поначалу также не безоблачно складывавшийся чемпионат России в Казани. А на командном чемпионате мира в Беэр-Шеве Бареев внес огромный вклад в общую победу, добившись лучшего результата как на своей доске, так и среди всех россиян – 5,5 из 6!
     С апреля нынешнего года Евгений Ильгизович является председателем Детско-юношеской комиссии РШФ. Я не стал спрашивать его, трудно ли совмещать профессиональную игру на таком уровне и столь ответственную работу –  ведь ответ, на мой взгляд, очевиден!
     Итак, Евгений Бареев рассказывает о командном чемпионате мира, о своем видении ситуации в российских шахматах, перспективах их развития...

     – Поздравляю с успешным выступлением в чемпионате!
     – Спасибо.
     – Какой у вас текущий рейтинг? Не вернулись ли вы в 2700?
     – Дело в том, что сейчас предстоит (иронично) Кубок кубков, или Кубок чемпионов, в Ханты-Мансийске, и лишь после того, как закончится этот турнир, можно будет считать промежуточный рейтинг. Станет ясным, могу я вернуться в 2700 или не могу.
     Впрочем, это не представляется таким уж важным. Нижняя граница первой десятки сейчас поднялась до 2720-2725. Быть ли 11-м или 19-м – большого значения не имеет, а в десятку я уж точно не вернусь, потому что на протяжении последних пяти турниров играл неудачно, все время понижал коэффициент. За пару успешных выступлений невозможно вернуть утраченные позиции.
     – Возвращаясь к чемпионату мира: как вы считаете, нормальна ли ситуация, когда последний матч приходится выигрывать «по заказу»? Можно ли это объяснить просто невезением, или есть какие-то объективные причины?
     – Как всегда, произошло наложение нескольких факторов – с командой России по-другому не бывает.
     Во-первых: если вспомнить историю, то «чисто» побеждать (причем в любых соревнованиях) нам удавалось очень-очень редко. Лишь Олимпиады 1992 года в Маниле и 1996-го в Ереване мы выиграли без проблем – тогда в какой-то сумасшедшей форме находился Каспаров, да и Крамник, который только-только начинал свой путь наверх, тоже был еще свежим, набирая почти 100% очков. Все победы, которых мы добились после этого, доставались нам с огромным трудом. В памяти людей остается: Россия – чемпион мира 1997 года, Россия – победитель Олимпиады в Элисте-98... А то, что в одном турнире нам надо было выигрывать 4:0 в последнем туре у женской команды Грузии (Чибурданидзе, Иоселиани...), в другом побеждать Голландию 3,5:0,5 – это забывается. Тут произошло то же самое – через много лет сотрется в памяти, как пришла эта победа... Я к тому, что почти никогда не бывает легко. Всегда есть какие-то трудности, напряжение, приходится совершать маленький подвиг... В этом году все зависело только от нас, ни от кого больше – встретились лицом к лицу с конкурентами и выиграли.
     А то, что, показав по сути достаточно сильный командный результат, мы отставали от Китая на 2,5 очка – это, конечно, совершенно ненормально. Но объяснимо. Сначала все недооценивали китайцев – с ними играли как с обычной рядовой командой. Шли на борьбу – это означает, что можно как выиграть, так и проиграть... В то же время против команды России играли очень сдержанно (так же, впрочем, как и против Украины и других сильнейших сборных). Немножко другое отношение к соперникам, немножко больше «респекта» – и, соответственно, за счет того, что внимателен, всегда набираешь чуть-чуть больше очков. С Китаем же играли раскованно, позволяли тем действовать в свойственной им манере, и китайцы свои шансы использовали.
     В последнее время они, конечно, сделали резкий скачок (это все признают) в постановке дебюта. Если раньше китайцы «грязно» ставили партию с самого начала, то сейчас они (особенно лучшие игроки) хорошо знают теорию и стараются начать борьбу с нормальной позиции. Да, у них по-прежнему случаются шероховатости, но за счет своей верткости, китайской изощренности они просто «выносили под ноль» слабые команды, хотя позиции к этому часто и не располагали.
     – Например, Новиков зевнул пешку Жанг Жонгу...
     – Ну, Новиков – уже пожилой человек и должен был зевнуть.
     – Кстати, не знаете, почему в сборной США собрался такой странный состав? Ни Накамуры, ни Камского...
     – Все очень просто – денег мало платят, поэтому и собрались одни «пенсионеры». Профессионалам же нужно кормить семью или, может быть, готовиться к предстоящему Кубку мира. И так просто не заставишь их лететь через океан.
     – А есть ли шансы, что когда-нибудь Владимир Крамник сыграет за нашу сборную? Располагаете ли вы информацией на этот счет?
     – Я располагаю следующей информацией: он дал согласие сыграть на Олимпиаде, которая состоится в мае будущего года в Турине. На сегодняшний момент состав команды более-менее определен: в ней те, кто хорошо сыграл на Олимпиаде, плюс Крамник. Сейчас еще будет сильный чемпионат России, и если там победит кто-то из молодых, типа Тимофеева или Мотылева, то, возможно, тоже присоединится к сборной.
     – Не могу не задать следующий, может быть, неприятный вопрос: как объяснить результат России в Гетеборге?
     – Команда не играла. Ее не было как таковой. Команда – это когда кто-то, если не ладятся дела, берет на себя бремя лидерства и вытаскивает матчи. На чемпионате мира в Беэр-Шеве первые три тура команду тащили Свидлер и Морозевич. Затем, в середине, все встали – я выигрывал решающие партии, вытаскивал каждый матч. А в конце турнира, когда вновь встал Свидлер, включились Морозевич и Грищук.
     В Гетеборге же лишь в начале как-то играли мы со Свидлером, через раз. С середины турнира Свидлер встал, я встал – всё, больше играть было некому. Мало того, стали в решающих матчах «валиться» парами. Уже в конце турнира включились Дреев со Свидлером, но поздно – все было потеряно. Провалы у членов команды были серьезные, а вот «паровозов» не было. В командных соревнованиях есть своя специфика.
     – А не может быть причина в том, что некоторые игроки, например, Мотылев, просто переиграли непосредственно перед чемпионатом?
     – Я говорю о причинах того, почему команда не сыграла в целом. Каждое отдельное звено – это уже другой вопрос. Да, Тимофеев мог бы выступить лучше на своей доске, как и Мотылев, и так далее. А может быть, вся команда играла бы, и они бы заиграли тоже. Может быть, Мотылеву в такой ситуации присутствие Китая, напротив, помогло бы, он был бы «наигранным». Но так сложились обстоятельства, что его поездка сыграла негативную роль. Усталость, акклиматизация...
     А вообще причин было, конечно, много: там недоработали, там недосмотрели, там ошибку допустили... Например, мы почти никогда не могли угадать состав противников. А к чему это приводит? Обычно каждого игрока выводят на наиболее удобного для него соперника. Здесь же ситуация все время получалась обратной. Множество подобных нюансов, мелочей и сложилось в один результат.
     Добавлю, что лично мне с какого-то момента было уже тяжело играть за 9 или 8, или 5-е места – если привык играть за первое. С определенного момента мотивации не было никакой.
     – Но ведь 3 место и 14-е – это разница?
     – Какая? Это для обывателя, для читателя есть разница. Для меня разницы нет абсолютно никакой. Потому что в большинстве соревнований, в которых я выступал за российскую или советскую команду, мы выигрывали. И, например, когда мы заняли третье место на чемпионате мира 1993 года, это был такой неуспех, такая катастрофа, хуже которой много лет не было. И 14-е место для меня не отличается от того третьего, уверяю.
     – Вопрос к вам как к председателю Детско-юношеской комиссии РШФ. Есть ли, по-вашему, молодые игроки, которые вскоре смогут стабильно войти в состав сборной России?
     – Войти в состав сборной-то нетрудно...
     – Хорошо – не просто войти, а стать «забойщиками», как в свое время Крамник или Морозевич.
     – Вот это более правильно. Я бы разделил эти два понятия: просто участник сборной и шахматист, который в трудную минуту возьмет на себя лидерство и будет, как Морозевич или Свидлер, «вытягивать» команду. Попасть в сборную России в целом несложно, и с каждым годом будет все проще и проще. А вот стать «забойщиком»... Прикрыть первую доску, выигрывать на ней и не проигрывать, как Свидлер, или же выигрывать по четыре партии черным цветом, причем в самых ответственных матчах, как Морозевич... Здесь у меня есть, к сожалению, очень большие сомнения. Как есть и сомнения в том, что в ближайшее время наша женская команда будет способна на равных конкурировать с Китаем. Мне кажется, все-таки в шахматах у нас произошел небольшой сбой.
     На сегодняшний день, чтобы успешно играть в командных соревнованиях, нужно одно из двух условий. Лучше, конечно, оба сразу, но хотя бы одно из них. Или команда должна быть ровной, пусть достаточно средней (пример – Китай) – тогда она в отдельно взятом турнире будет действовать мощно и сильно. Или же в команде должны быть яркие лидеры, способные «вытащить» ее в трудную минуту – так, как Свидлер и Морозевич это сделали, когда стало ясно, что не в форме Дреев и Рублевский.
     Говоря о перспективах: максимум, чего мы можем добиться – это пойти по китайскому пути. Если мы сейчас сформируем новую команду из молодых игроков (допустим, из Мотылева, Тимофеева, Малахова), то я не вижу в ней потенциала ни для того, чтобы кто-то из них мощно «рубил», ни для того, чтобы они все дружно, в командном ритме, работали. Второй путь возможен, но для этого нужно «смазать машину» – надо как-то сплотить ребят, дать поиграть вместе, одним словом, сделать из них КОМАНДУ.
     Есть еще Яковенко, но тоже не факт, что он сразу начнет все выигрывать. Потому что на клубном чемпионате Европы он с блеском выиграл одну, другую партию, а затем в какой-то момент вдруг «рассыпался» против Миши Красенкова. В общем, есть вещи, вызывающие определенные сомнения, что все – например, тот же Митя – сразу начнут успешно играть. Нужно время.
     В принципе, я не думаю, что ситуация такая уж безнадежная. Наша команда, конечно, всегда должна бороться за самые лучшие места, а не за 14-е. Но не вижу у нас такого состояния и такого класса, чтобы приезжать и побеждать в каждом турнире. Считаю, что если одно из трех важных соревнований будем выигрывать – будет вполне неплохой результат.
     – Вы хотите сказать, что время доминации уже прошло и надо просто с этим смириться?
     – Да, надо смириться с этим. Мы сейчас – просто одна из самых сильных команд, и для победы в командном соревновании нужно сделать очень многое. Время, когда мы побеждали «с кондачка» – приехали и выиграли – ушло в прошлое. Нужна целенаправленная серьезная работа по подготовке сборной к важнейшим мероприятиям. Выигрывать можно, но для этого нужно перестроиться.
     – То есть наступил новый этап?
     – Собственно, такой этап наступает для любой сборной в любом виде спорта, когда происходит выравнивание уровня команд. Сейчас это произошло в шахматах – на выигрыш имеет шансы уже не несколько сборных, как раньше, а много. Возьмем ту же Украину: звездная по составу команда, с именами. Есть и опытные игроки, и талантливейшая молодежь. Один раз они действительно «выстрелили». Но для того, чтобы сделать машину работающей постоянно, где-то недоработали. В итоге два следующих после Олимпиады турнира они с большим треском провалили. Так что и перед Украиной, и перед Россией, и перед любой другой сборной стоят примерно одинаковые задачи. В командных соревнованиях на первый план выходят не индивидуальные, а именно командные факторы.
     В ближайший год я бы хотел поиграть – и за сборную, и сам. Но надеюсь, что затем смогу сосредоточиться как раз на подготовке юных шахматистов.

     У меня большой опыт игры в командных соревнованиях. Кроме того, я внимательно слежу за состоянием дел в шахматном мире и смотрю, как в мире ведут работу с молодыми шахматистами. Между прочим, не последний пример для меня в этом смысле – Китай.
     – Вы непосредственно наблюдали за процессом подготовки юных китайских шахматистов?
     – Да, я был в Китае. Я играл там тренировочные партии и даже матчи, разговаривал на темы подготовки юных шахматистов. В общем, хорошо представляю себе их систему. И, как председатель ДЮК РШФ, я вижу свою задачу в том, чтобы наладить в нашей стране работу, при которой мы тоже не упускали бы способных шахматистов со всей страны.
Звезды и жемчужины надо собирать по одной – со всей России. Чтобы по-настоящему яркие и способные шахматисты не потерялись на просторах нашей необъятной родины и чтобы мы могли помогать всем тем, кто действительно хочет заниматься и у кого есть для этого дар и талант.
     – В свое время главный тренер сборной Сергей Долматов заявил, что внимание нужно обращать на совсем юных, чуть ли не на «10-летних пацанов», а для сильнейших молодых шахматистов 18-20 лет «зеленого коридора не будет».
Но если человек в самом юном возрасте находится на вторых ролях (хотя играет сильно), разве он не может в дальнейшем выйти на высший уровень? Грубо говоря, стоит ли фактически ставить крест на более старших?
     – На сегодняшний день возрастные границы очень сдвинулись, и яркие шахматисты проявляют себя достаточно рано. Ставить крест ни на ком не надо – хотя бы потому, что это очень нехорошо в целом.  «Поставить крест» – значит, остановить человека, навесить на него какой-то ярлык. Человек играет в шахматы прежде всего для себя, для саморазвития. Но если он хочет добиться выдающихся (или хотя бы очень хороших) результатов – для этого, безусловно, нужно определенное дарование.
     Талант – яркий, искристый – виден с самого начала. Тот, кто совсем «серый», на ведущие роли в шахматах никогда не выйдет, что бы он ни делал. В любом случае, без таланта – никуда. Другое дело, что к нему должен приложиться труд. Долматов имеет в виду, что Федерациям нужно в большей степени пытаться помочь не тем, кто очень хочет заниматься, но не имеет для этого никаких данных, а более-менее ярким талантам, тем, кто себя проявил и выделяется среди сверстников.
     – А если человек, не проявивший себя в 10 лет, вдруг резко начал проявлять себя в 18? Теоретически возможно такое.
     – При упорном труде он станет средним гроссмейстером, может быть, гроссмейстером чуть выше среднего – но никогда не станет лучшим в мире. Если шахматист проявил себя в 18 лет, а раньше не проявлял, значит, у него, кроме трудолюбия и упорства, нет каких-то выдающихся качеств. Это вовсе не плохо – это замечательно, поскольку говорит об исключительно сильном характере и трудолюбии. Тем не менее, если такой шахматист будет сражаться с кем-то не менее упорным и трудолюбивым, но при этом чуть более талантливым – он всегда будет проигрывать.
     Это не значит, что человек не должен заниматься или что на нем надо ставить крест. Долматов говорит о подготовке шахматистов уровня сборной, даже уровня лидеров сборной. Гроссмейстером же может стать почти любой: нужно определенное время посвятить занятиям шахматами, плюс трудолюбие и упорство. Сейчас это несложно, потому что информации очень много, все расписано: слабый пункт, сильная диагональ – изучай это как науку. Но существуют люди, которым не требуется это изучать. Они смотрят на доску и все понимают, чувствуют на уровне осознания, интуиции. У таких людей варианты в голове роятся сами собой. Им не нужно то, чем мы (в том числе) сейчас занимаемся на наших сессиях – сажаем детей и учим их считать варианты. Дети у нас, к сожалению, по каким-то причинам не имеют понятия о том, что такое расчет вариантов. А китайцы, напротив, больше ничего не умеют, кроме как сесть и посчитать глубоко, далеко, точно. Не представляю, как наши дети, имея такие пробелы, будут играть с китайцами, условно говоря, через 2-3 года. А есть люди, у которых все получается само по себе.
     – Как Ананд?
     – Ну, это вообще сверхчеловек в данном плане.
     – Расскажите подробнее о тренировочных сессиях вашей школы. Как часто они проходят? По каким критериям туда набирают молодых шахматистов?
     – Наша шахматная школа была организована Российской шахматной федерацией совместно с Федеральным агентством по физической культуре и спорту. Занятия проводятся в виде тренировочных сессий. Сейчас, в конце ноября, состоится уже четвертая в этом году сессия. Еще было два отдельных сбора перед чемпионатами мира и Европы, т. е. всего в 2005 году было проведено 6 занятий школы. Однако ближайшей целью я вижу создание региональных школ по всей стране в сильных шахматных центрах, чтобы задействовать как можно больше способных детей из регионов.
     Дело в том, что «гнать» всех в Москву, в центральную школу становится невыгодно. Я столкнулся хотя бы с такой проблемой: приглашаешь детей, а они не хотят ехать! У всех свои планы. Например, многие тренеры по-своему видят подготовку своих учеников: они могут считать, что сессия не вписывается в турнирный график или в план занятий.  Некоторые думают, что у нас ребенку могут навредить, и предпочитают школу Спасского-Свешникова – у нас, к счастью, есть еще такая. В общем, довольно часто мы встречаем отказы.
     Думаю, что ситуация изменится, если детям станет ближе добираться, и на школе с ними будет заниматься тот тренер, которого их персональные наставники считают более правильной кандидатурой. Тот же Свешников пользуется бешеной популярностью на Урале. В Сибири есть свои хорошие педагоги.
     – В таком случае, наверное, с вашей стороны нужна программа занятий?
     – (иронично) Я же не сижу без дела – ведь к шахматам имею уже довольно опосредованное отношение. Работаем, пишем, ломаем над этим голову. Да, мы написали программу и сейчас должны разослать ее по всем округам. Я составил бюджет – посмотрим, сколько нам денег дадут на реализацию всех наших проектов.
     Вы спрашивали о критериях отбора. У нас они предельно простые – чтобы к нам не было никаких претензий. Мы приглашаем чемпионов и призеров чемпионатов России, мира и Европы, или, например, тех, кто лидировал по ходу турнира. То есть детей, которые на сегодняшний день уже как-то заявили о себе. Работать же с «вероятно, очень способными детьми» мы не имеем права – это нерационально. Перед Федерацией стоит четкая задача: результаты в чемпионатах мира и Европы.
     Из заявивших о себе практически все вызываются. Знаю, что у некоторых родителей и тренеров есть свое видение занятий, но у нас одна-единственная просьба: вы отдаете нам детей на эти 2 недели, мы с ними работаем, мы за них отвечаем, а потом, пожалуйста, забирайте их назад – в целости и сохранности.
     – Чем же занимаются на сессиях?
     – Пробуются разные методики. На сегодняшний момент мы склоняемся к уходу от системы лекций. Дело в том, что на лекциях не происходит вовлечения всех детей в процесс обучения – некоторые предпочитают на них отсыпаться... Индивидуальных занятий проводится больше: у каждого своя доска, свои задания, и каждый решает конкретную проблему.
     Проведенные тестирования показали большой провал в расчете вариантов (на Западе сейчас, с приходом компьютеров, у всех способных молодых шахматистов сразу виден блестящий счет). Не обладая совершенным счетом, шахматист рано или поздно «заглохнет». Он сможет обыгрывать детей (у которых те же проблемы) на своем уровне, а когда он выйдет в большие шахматы, он встанет. И на сегодняшний день мы решаем именно эту проблему. Каждый шахматист, приезжающий к нам, должен научиться считать варианты, понять, что такое счет.
     Кроме того, на занятиях мы давали целый комплекс базовых «necessities» – необходимостей, по которым человек должен строить свою подготовку. Все это, к сожалению, часто давалось в виде лекций, а мы работаем не со студентами (которым говоришь, а те записывают) – с маленькими детьми.
     – С маленькими – это с какими?
     – Большинство детей было 1991 года рождения, есть еще моложе. 14 лет, как правило – это потолок.
     После сессий все дети получают большие задания. Мы смотрим, насколько они способны вести самостоятельную работу. Дело в том, что эти сессии – разовые, и даже двух месяцев в году (4 раза по 2 недели) на современном этапе недостаточно, чтобы добиваться высоких результатов. Мы смотрим, может ли человек найти в себе силы дома сесть (с мамой, с папой или с тренером) и как проклятый заниматься. Потому что фанатизм в шахматах еще никто не отменял.
     – Вы хотите сказать: фанатизм для достижения высших результатов?
     – Да. Мы другой задачи перед собой и не ставим – мы готовим чемпионов. Иначе я не вижу, зачем в такой стране, как Россия, организовывать что-то подобное. Для чего 5-10 гроссмейстеров будут тратить свои силы на подготовку других «просто сильных» шахматистов?  Средние гроссмейстеры и сами будут рождаться по всей стране. Мы должны найти действительно ярких детей и помочь им раскрыться до какого-то серьезного уровня, пусть даже для этого потребуется 3-5 лет.
     Девочка или мальчик – это не имеет значения. Вот Юрий Якович, главный тренер женской сборной страны, говорит мне все время: «Дайте мне девочек, у меня их не хватает». Я посмотрел – действительно, какой-то резерв для сборной необходим, потому что Китай может выставить десять примерно равных спортсменок. Одна будет чуть ярче, другая менее яркой, но в целом будет набор «середняков» с базовыми теоретическими знаниями, которых так просто не возьмешь. У нас же на сегодняшний момент все лимитировано, поэтому, конечно, должна начинаться работа, хотя она начинается если не с нуля, то с довольно невысокой отметки.
     При этом не должно утешать то, что результаты на международных детских чемпионатах у нас очень высокие. Дело в том, что общий уровень этих соревнований довольно низок. «Звезды» туда не всегда ездят, а когда ездят, то добиваются там всего.
     – Сейчас на чемпионате мира уверенно лидирует Мамедьяров. (разговор происходил в самый разгар чемпионата мира среди юношей до 20 лет – Ред.)
     – Да. А Карякин – если бы захотел, разве не выиграл бы чемпионат до 16 лет? До 18? Выиграл бы. Или Карлсен – до 14. Те, кто «перерос», уже туда не едут: на этих чемпионатах идет соревнование середняков. А уж соревнования середняков мы обязаны выигрывать.
     – Как вы считаете, должны ли играть роль в подготовке юного шахматиста такие факторы, как общее образование, культура?
     – Шахматы – игра, в том числе и интеллектуальная. Для полноценной подготовки спортсмена важно всё.
     Кто-то может «вытягивать» за счет шахматных знаний. А кто-то, не обладая достаточной специфической шахматной культурой, обладает большой культурой общей – сильная голова, сильный мозг, сильный математик. В шахматы же эти двое играют одинаково. Один – бездарный в культурном смысле (не читал ничего, в школе не учился), но отличный шахматист. Второй, напротив, великолепно образован, но шахматами занимается достаточно мало. Силы равны.
     Самое оптимальное, безусловно, – быть гармоничной личностью. И если интеллектуально развитый, образованный человек подтянет свой шахматный уровень, он, конечно же, будет сильнее, чем шахматист с точно такими же базовыми шахматными знаниями, но не обладающий какими-то общими. Потому что шахматы – это игра интеллекта, ума. Для высоких результатов нужно «обмануть» соперника, оказаться не только сильнее, но и умнее. Включил мозг – он в какой-то ситуации помог тебе выбрать правильное стратегическое решение: какой дебют избрать, как посмотреть в глаза сопернику, увидеть его состояние и т. д. А человеку, зацикленному лишь на шахматах, будет гораздо сложнее решать какие-то общие, околошахматные проблемы, если он вообще будет способен их решать.
     Шахматист должен развиваться еще и как личность. Он может не стать очень сильным игроком, но если он будет иметь интеллект и голову – это гораздо важнее, чем знания дебютов и т. п. Уже не говорю о том, что ребенок должен выбрать для себя какой-то жизненный путь – позитивный или не очень, что тоже будет определенным образом влиять на его достижения в шахматах. Всё это настолько сложные составляющие успеха-неуспеха... Тяжело понять, что именно тебе помогло добиться какого-то результата, например, стать чемпионом России.

Беседовал
Андрей ДЕВЯТКИН
"Шахматная неделя" №45-2005, №46-2005"

Вадим БЕЛОВ:

В НАШЕ ВРЕМЯ БОЛЬШЕГО ЖЕЛАТЬ ТРУДНО

     Вадим Белов – председатель комиссии по работе с ветеранами Шахматной федерации Москвы, профессор, директор Вольного экономического общества г. Москва. Занимал пост вице-президента РШФ (в период, когда академик Леонид Абалкин был ее президентом). В 1989 году был руководителем сборной страны на Олимпиаде в Израиле, где россияне заняли 1-е место.

     – Вадим Геннадьевич! Мы знаем, что вы профессор, работаете в московской мэрии и т. д. Но помимо этого, вы возглавляете и московскую комиссию по работе с ветеранами-шахматистами. Вы давно увлекаетесь шахматами?
     – В 1950 году я впервые участвовал в первенстве Москвы среди Домов пионеров (представлял Киевский район). В 1957-м получил 1-й разряд. В том же году поступил в МВТУ им. Н. Баумана и стал играть в «Буревестнике». По окончании вуза занимался исключительно наукой (конкретно – экономикой), и пока не защитил кандидатскую диссертацию, шахматами практически не занимался. Но потом начал активно играть и стал чемпионом Комитета по науке и технике, за что мне вернули... 2-й разряд. Это меня по-хорошему разозлило, и я в течение двух лет стал кандидатом в мастера. После чего опять оставил шахматы и занялся докторской диссертацией. В 1987 году защитился и вновь вернулся в мир Каиссы. Но уже больше занимался оргработой: был президентом спортивного общества «Урожай». Ну, а дальше вы уже знаете: федерация и т. д. В последнее время увлекся блицем по Интернету. Пять лет назад стал мастером ФИДЕ.
     – Какие проблемы у вас как у председателя?
     – Основных проблем две: негде играть и финансы. Чтобы решать эти проблемы, мы создали региональную организацию «Цейтнот» для ветеранов и инвалидов Москвы. Ведем оргработу с целью привлечения в эту организацию денежных средств, что позволило бы организовывать новые турниры. Наладили контакты с ветеранскими организациями различных ведомств – с организациями социальной защиты по префектурам Москвы, чтобы выделяли помощь для игры в 20-30 досок, да и вообще с любыми организациями, которые готовы идти на контакт с нами: с Гуманитарным университетом, с Еврейским домом и т. д. Под флагом столичной мэрии уже по моей личной инициативе (я – ответственный секретарь Совета предпринимателей) создана команда, которая в прошлом году стала чемпионом города (и в нынешнем тоже. – Ред.), затем выиграла первенство западного региона, вышла в Высшую лигу, где поделила 2-3 места и получила право участия в Суперлиге России.
      Как председатель комиссии горжусь тем, что удалось организовать новый турнир – Кубок Москвы для ветеранов. Розыгрыш этого кубка проводился уже дважды: в санаториях «Ясенки» и «Озеро Белое». Время проведения – февраль. В 2006 году надеемся организовать такой же турнир и для женщин-ветеранов. При этом стремимся к тому, чтобы те, у кого рейтинг менее 2200, могли участвовать бесплатно. Если человек играет бесплатно, то 1 тысяча рублей для него – неплохой приз.
     – Вы ведь какое-то время были исполняющим обязанности председателя такой же комиссии и в РШФ…
     – Да, когда президентом был Селиванов. Но как пришел новый президент, меня тут же уведомили, что уже не исполняющий. Я не в претензии: в московской федерации при Бересневе и спокойнее, и надежнее.
      – Чего хотели бы от федераций для ветеранов?
     – От РШФ уже ничего не хочу, а от Московской федерации – чтобы победителей соответствующих турниров (отборочные турниры: первенство России и Москвы, например) отправляли на соревнования за счет федерации. В наше нелегкое время большего желать трудно. А так я за два года работы в качестве председателя комиссии не сталкивался ни с одной конфликтной ситуацией: во всем идут навстречу. Ветераны на всех турнирах получают обязательные призовые. Нет задолженности ни перед кем. Все направлено в первую очередь на то, чтобы увеличить количество соревнований и уменьшить взносы за участие в них. Но, увы, ветеранов все меньше и меньше…
     – Но ведь идет и пополнение: молодые рано или поздно стареют…
     – Пополнение приходит не в тех количествах, что прежде. Шахматы в целом резко помолодели. Ну, а главное пожелание с моей стороны – чтобы ветеранов направляли для участия не только в официальных соревнованиях. За рубежом – масса соревнований и «неофициальных». Неплохо бы посылать хоть по одному человеку на каждый из таких турниров.

Беседовал
Владимир Анзикеев
"Шахматная неделя" №44-2005

     Игорь БОЛОТИНСКИЙ:

"РАБОТЫ У НАС НЕПОЧАТЫЙ КРАЙ..."

     Во время одного из туров Высшей лиги чемпионата России мне удалось побеседовать с главным судьей турнира Игорем БОЛОТИНСКИМ. С проблем судейства чемпионата наш разговор быстро перешел к перспективам работы Игоря Леонидовича в качестве Председателя Коллегии судей РШФ.

      – В чем специфика подобных турниров с точки зрения судейства?
     – С точки зрения судейства это турнир несложный. С одной стороны, играют шахматисты высокой квалификации, которые хорошо знают шахматные правила, а с другой стороны – электронные часы избавляют от многих проблем. При режиме добавления времени исчезает так называемая статья 10.2 Правил. Ее неприятность заключается в том, что судья, имеющий более низкую шахматную квалификацию, по требованию одного из участников, находящегося в цейтноте, вынужден присуждать ему ничью. Здесь такая ситуация невозможна.
      – Какие-то конфликтные ситуации были?
      – Ни одной.
     – Какой вы видите роль главного судьи на шахматном соревновании?
     – Он должен быть максимально незаметен и при этом создать участникам благоприятные условия для честной и бескомпромиссной борьбы.
      – Расскажите немного о себе. Когда вы судили первый турнир?
     – Я начал судить примерно году в 1986-87-м. Тогда в Ленинграде проходили последние юношеские чемпионаты Советского Союза, потом СНГ и лишь после этого они стали первенствами России. Тогда чемпионат страны проводился только в Ленинграде. Это были очень интересные и сильные круговые турниры. Среди их бывших участников можно насчитать десятки гроссмейстеров, которые вышли на самый верх – начиная с Морозевича.
     Многие уехали за границу и живут там. Что делать, мир изменился. Кто-то выступает за другие страны – Мовсесян, Аврух. Те турниры были чрезвычайно интересными, на них я и начал судить.
     – Когда вы стали международным арбитром?
    – Это звание мне было присвоено спустя 10 лет. Первый турнир, который я судил в ранге международного арбитра – Олимпиада в Элисте.
    – Как вы считаете, в каком состоянии сейчас в России находится судейская сфера?
    – Ситуация сложная. Мы как-то с Владимиром Яковлевичем Дворковичем (он был инициатором идеи) составили список международных арбитров из России. Он насчитывал ровно 100 человек. Когда более внимательно присмотрелись к этому списку, выяснилось, что из него человек 60 уже перевалили за 70. Среди оставшихся есть десятка полтора, о которых вообще неизвестно, как они получали международное звание, какие турниры судили. По арбитрам республиканской категории вообще нет никаких сведений. Сколько их в России? Полный хаос.
     Теперь о квалификации судей. Два года подряд в Дагомысе (опять-таки спасибо Владимиру Яковлевичу – фактически это была его инициатива) организовывался судейский семинар. В этом году В.Я. уже не было, и семинар проводил я. Он призван хотя бы понемногу поднимать уровень российских судей, который действительно низок. Не очень хорошо издавались Правила, их надо было редактировать – это предстоит делать новой судейской коллегии.
     Правила также надо распространять, доводить не только до судей на местах, но и до участников, до детей, которые занимаются в спортивных школах. Не знают люди правил, не знают их даже некоторые гроссмейстеры. Здесь в Казани был такой случай: гроссмейстер, желая зафиксировать троекратное повторение позиции, сделал ход, остановил часы и затем пригласил судью. Известно, что по Правилам надо записать ход на бланке, остановить часы (не делая хода) и лишь затем звать судью. Мелочь, которая в итоге обернулась поражением.
     Очень непростая задача – довести Правила до сведения шахматистов и судей в регионах. На местах проходит масса турниров – детские, сельские, районные, окружные, множество людей занимается судейством, но судят, как кто понимает. Некоторые судят еще по кодексу СССР: новые Правила до них не дошли. Это еще предстоит сделать.
     Думаю, одна из ближайших задач – чуть лучше перевести Правила, чтобы их смысл стал более понятен, и обязательно выставить их на сайте. Правила должны быть доступны для всех!
     – Какие планируете сделать первые шаги на посту председателя Коллегии судей РШФ?
     – Пока я никаких шагов сделать не могу, поскольку нет самой Коллегии: она должна быть утверждена. Пока я готовлю состав Коллегии, который планирую предложить на Исполкоме в конце октября. После его утверждения можно будет двигаться дальше.
      Дело ведь не только в том, чтобы назначить кого-то на какие-то соревнования, есть еще масса вопросов. Судейская коллегия должна участвовать в написании Положений соревнований, визировать их, чтобы не было накладок. Некоторые однотипные турниры, скажем, отборочные этапы, проводятся по разным Положениям, и на это никто не обращает внимания. Это надо как-то отрегулировать.
     Конечно, будем заниматься обучением судей. 1 января выходит новая Единая спортивная классификация, которая будет действовать следующие пять лет. Необходимо срочно готовить поправки: в старой классификации далеко не все было учтено. И так далее; на самом деле, вопросов очень много.
     – Очень удобно, когда судьи отправляют по электронной почте оперативные результаты турнира, но далеко не все владеют электронной почтой.
     – В этом случае они отправляют по факсу или почтой. Однако, насколько я знаю, сейчас РШФ не просит присылать оригиналы – ни партий, ни отчетов. Лет 10-15 назад отчет обязан был содержать подписи. Сейчас достаточно электронного отчета, кто играл в турнире – количество участников, страны, звания и т. д. Я считаю, что это неправильно: если нет оригинала подписи, непонятно, кто отвечает за этот турнир.
     – То есть должно быть какое-то взаимодействие с квалификационной комиссий?
         – Обязательно. Судейская комиссия не может быть автономной и только раздавать указания. Здесь мы советуемся с Евгением Ильгизовичем (Бареевым – детская комиссия. – Ред.) – как соединить работу судейской и Детско-юношеской комиссий. Это и совместная разработка Положений, и работа судейского аппарата на юношеских соревнованиях. То же самое с Галиной Николаевной (Струтинской – женская комиссия. – Ред.) и с другими комиссиями.
     – Существует ли проблема предвзятого судейства, как, скажем, в футболе?
     – Наверное, существует. Если судья захочет, он может повлиять на настроение и концентрацию участников. Конечно, присудить неправильный результат – это уже вопиющий случай, хотя и такое изредка бывает.
     – Наверное, лишь на невысоком уровне?
    – Да, конечно. Но ведь и подойти к участнику, который весь в игре, вмешаться в ход его размышлений и сделать какое-нибудь замечание – это часто все равно что отправить человека «на ноль». Поэтому судья должен быть достаточно деликатен, жестко следовать Правилам, но не мешать игрокам.

Беседовал
Эльдар МУХАМЕТОВ

"Шахматная неделя" №36-2005

     В округах завершились четвертьфиналы самого массового летнего шахматного турнира – открытого чемпионата Москвы по блицу на призы «Вечерней Москвы». Фамилии победителей мы публиковали ранее. Теперь в полуфинале к ним присоединятся гроссмейстеры, мастера и просто желающие поиграть, но заплатившие турнирный взнос.
     Чем же привлекают шахматы такое большое количество игроков? Немецкий шахматист Зигберт ТАРРАШ, сыгравший матч на первенство мира с Ласкером, в одной из своих книг написал:
     – Шахматы, как любовь, как музыка, имеют способность делать человека счастливым.
     Первый победитель чемпионата Москвы по молниеносной игре на призы «Вечерней Москвы» гроссмейстер Юрий АВЕРБАХ считает:
     – Шахматы не только и не столько игра. Их содержание отнюдь не исчерпывается вариантами, единицами, нулями и половинками. На маленькой шахматной доске бушует целый мир сложных человеческих взаимоотношений со своими страстями, всплесками эмоций, удачами и неудачами.
     Шахматы многообразны. Они притягивают к себе людей с различными наклонностями, характерами, складом ума. И каждый, что чрезвычайно важно, может воспринимать игру совершенно по-разному.
      Шахматы дают возможность человеку творчески выразить себя и получить от этого величайшее наслаждение. Эта игра, как зеркало, отражает его самого, отражает всю его сущность, все его достоинства и недостатки.
      – Юрий Львович, расскажите, как вам удалось победить на первом чемпионате по блицу в далеком 1947 году?
     – Я был молод. Только что победил на открытом чемпионате Прибалтики. Пришел в ЦПКиО имени Горького просто поиграть. Было жарко. Перед игрой искупался. Сделал всего три ничьи. Остальные партии выиграл. Набрал 13,5 очка из 15. За победу получил ламповый радиоприемник «ВЭФ». Тогда это был крик моды. Позже играл еще раз десять в турнирах «Вечерки», но так высоко не поднимался. Хотя в 1950 году был третьим. Кубок до сих пор хранится у меня дома. Тогда же получил полное собрание сочинений Александра Пушкина. Книги я подарил сестре, окончившей университет и преподававшей русский язык. Эти книги ей были кстати.
     Проведению турнира на призы «Вечерки» мы обязаны ответственному секретарю Александру Степанову. А когда он умер, его вдова установила приз его имени для ветеранов.
     Много для турнира сделал и другой ответственный секретарь Всеволод Шевцов, с которым мы учились в одной школе на Арбате, а во дворе гоняли мяч. Поддерживал турнир главный редактор Семен Индурский, а теперь и нынешний главный редактор Валерий Евсеев.
     – А чья игра в блиц на вас производила большее впечатление?
    – Лучше всех играл Давид Бронштейн. Даже лучше Таля. Он играл более оригинально, творчески и ярко. Хорошо, аккуратно играл Тигран Петросян. В Югославии, после окончания турнира претендентов, состоялся блицтурнир. Победу одержал Михаил Таль. А я на этом турнире был его секундантом. Так, в блице я нанес ему поражение...
     ...Чтобы передать дух первого турнира, корреспондент «Вечерки» взял подшивку за 1947 год в библиотеке издательства.
     Информацию о начале турнира за 3 июля мы уже приводили. А как проходил финал 6 июля 1947 года? С волнением открываю газету за 7 июля. И, о ужас! Над фотографией с этого турнира пустота. Кто-то вырезал текст. Понятно, что тот «кто-то» добрых слов не заслужил, а плохих… все равно ему за этот проступок будет мало. Что делать? Второго экземпляра газеты в редакции не оказалось. Пришлось ехать в историческую библиотеку и переписывать текст. Так что с удовольствием довожу его до вас:
     – В ЦПКиО им. Горького вчера состоялся финал первенства Москвы по молниеносной игре в шахматы. Первенство столицы оспаривали 16 участников.
     Турнирную таблицу заполнили имена победителей полуфиналов и персонально приглашенных гроссмейстеров В. Смыслова и А. Котова и чемпиона Москвы мастера В. Симагина. Часы пущены, игра началась.
     Как и в полуфиналах, на всю партию дается 5 минут. После четвертого тура лидер – гроссмейстер Котов, у него 4 победы. Неудачно стартовали Смыслов и Симагин. Они потерпели поражение уже в первом туре.
     Закончилась первая половина турнира. Лидер – мастер Авербах. За ним мастер Канн. Значительно поправил свой результат Смыслов. Проходит еще несколько туров. Авербах эффектно дает мат Котову и выигрывает решающую партию у Смыслова. Юрий Авербах («Зенит») добился рекордного результата – 13,5 из 15.
     Второе место занял мастер Канн (ЦДКА) – 11 очков. 3–4 поделили Котов («Зенит») и Смыслов («Наука») по 9,5 очка, 6–7 места делят подполковник Павлов и студент Моисеев, по 8 очков и т. д.
     Главный судья турнира мастер Зубарев подводит спортивные итоги. В соревнованиях по молниеносной игре в шахматы на первенство Москвы участвовали в четвертьфиналах, полуфиналах и финале 94 шахматиста.
     Мастер Алаторцев вручает победителям призы газеты «Вечерняя Москва». Победитель первенства Москвы по молниеносной игре в шахматы мастер Авербах награждается радиоприемником «ВЭФ 5–57». Показавший лучший результат в полуфиналах кандидат в мастера Гусев получает часы. Победитель четвертьфинала кандидат в мастера М. Бейлин награждается портсигаром. Призы Московского городского комитета по делам физической культуры и спорта вручены мастеру Кану (полное собрание сочинений Блока), гроссмейстеру Котову (полное собрание сочинений Лермонтова) и гроссмейстеру Смыслову (библиотека произведений советских писателей).
     Вот что сказал после игры Василий Смыслов:
     – Для молниеносного турнира нужна хорошая тренировка. Пять минут на партию требуют не только хорошей игры, но, что еще важнее, умения распоряжаться своим временем. Любопытно закончилась партия чемпиона Москвы Симагина с первокатегорником Павлом. Симагин приготовился объявить мат в один ход. Но в этот момент его время истекло, и ему было засчитано поражение. Молниеносный турнир вызвал у участников и зрителей большой интерес. Почин газеты «Вечерняя Москва» я всячески приветствую.
     А финал этого года, напоминаем, состоится 28 августа в 11 часов в парке искусств «Музеон» (Крымский Вал, 10). Призовой фонд турнира – 100.000 рублей.
      Генеральный спонсор – Банк Москвы. Среди приглашенных участников много известных гроссмейстеров.

Борис ДОЛМАТОВСКИЙ
«Вечерняя Москва» от 16 августа 2005 г.

     Другие материалы Бориса Долматовского, посвященные чемпионату Москвы по блицу.

     Сергей Смагин: «ШАХМАТЫ СЕЙЧАС НА ПОДЪЕМЕ»

     Юрий ПИСКОВ: «Мы делаем все, чтобы шахматистом жилось лучше»

     - Когда мы пришли в 2000 году в шахматную федерацию Москвы, то у нее не было даже собственного офиса. Поэтому первое, что сделал новый президент ШФМ Вячеслав Береснев – это договорился об аренде помещения для офиса в здании, которое принадлежит Управлению по делам президента РФ. С тех пор и по сей день, мы находимся по адресу Бумажный проезд, дом 14. Обращу ваше внимание, что у московской федерации впервые за всю историю появился постоянный офис. До этого люди работали буквально в своих квартирах. Одновременно с этим наша команда занялась приведением в порядок всех документов, что для меня, как исполнительного директора ШФМ очень важно.
     Впервые был составлен план соревнований, а под него утвержден финансовый план. Напомню, что под руководством ШФМ находятся несколько комиссий – это: детская, женская, инвалидов, ветеранов, комиссия по заочным шахматам и, конечно, мужские шахматы. Впервые по всем этим комиссиям был составлен и утвержден план  программы соревнований. Не скрою, первые два года план выполнялся с большим трудом. Нам постоянно приходилось искать спонсоров и меценатов, а вы сами понимаете, что поиск спонсоров – дело достаточно сложное. Но, кто ищет тот всегда найдет. На второй год работы в шахматы пришел «Газпром», и ситуация резко улучшилась. Кстати, до сих пор наши основные спонсоры это компания «Газпром» и «Банк Москвы». Хотя так же нам помогали в течение этого времени «Северсталь-групп» и «Русский продукт», есть еще несколько небольших фирм, которые нам помогают финансово. Сейчас у нас хорошие отношения со Спорткомитетом России, в 2003 году мы были включены в целевую программу, то есть у нас было бюджетное финансирование. В 2005 году московские шахматы будут получать деньги из государственной казны. Еще один наш финансовый источник – спорткомитет Москвы, который финансирует наши официальные соревнования, такие как чемпионат Москвы.

     - Вы вскользь упомянули соревнования, проведенные в последние годы в Москве, расскажите о них по-подробнее?

     - С приходом Вячеслава Андреевича в федерации появилось такое понятие как календарь. То есть оно существовало и до этого, но по разным причинам соревнования могли быть перенесены в последний момент, что естественно ни кому не нравилось. Наш принцип был таков – вся деятельность федерации подчинена жесткому календарю, т.е. все турниры стали проводиться строго по срокам. Естественно исполнительной дирекции стало легче утверждать сметы на проведение всех мероприятий. Был возрожден матч-турнир Москва - Санкт-Петербург, который не проводился более 20 лет вообще. Потом традиционный блиц на призы «Вечерки», которая всегда проводилась в Сокольниках, а теперь проходит в Парке «Иллюзион». В 2004 году мы стали подключать детей к различным соревнованиям. Чемпионат Москвы по блицу раньше был среди взрослых, а теперь и детей. Стал проводиться нормально чемпионат Москвы, призовой фонд которого теперь составляет 10 тысяч долларов. До этого в чемпионатах города таких призов просто не было! В начале 2005 года был проведен первый международный открытый турнир «Moscow open». Нам удалось договориться, что этот новый турнир был включен в серию ACP-tour. Впервые женский чемпионат Москвы проводится с общим призовым фондом 100 000 рублей. Подводя всему вышесказанному итог, хочется отметить, что за четыре года работы у шахматной федерации Москвы появилась финансовая стабильность, это позволяет нам ежегодно проводить турниры на более высоком уровне и с привлечением большего числа людей. Кстати, недавно мы смотрели статистику, и обратили внимание, что каждый год финансирование турниров увеличивается минимум на 10 процентов.

     - А как вы относитесь к заявлениям шахматистов о том, что ШФМ выделяет недостаточное количество средств на проведение турниров?

     - Денег всегда мало – это известный факт. Проблема призовых – это общая проблема шахмат. Я привадил вам цифры – суммы призовых фондов, какими они были тогда и сейчас. Судите сами. Повторюсь. Просто, раньше вообще такой практики – финансирование турниров спонсорами не было. В основном, на турнирах люди собирали взносы и с этих денег выплачивались призовые. Теперь основные деньги идут от спонсоров. В нашей стране деньги на шахматы найти очень трудно. Компании предпочитают вкладывать деньги в более популярные виды спорта – в футбол, хоккей, баскетбол и т.д. Поэтому для шахматистов и сейчас в мире  не лучшие времена, но президенты федерации во главе с Александром Жуковым делают все возможное, чтобы шахматистам стало легче жить. Есть положительные тенденции – так все детские школы Москвы переполнены – это хороший показатель, значит у тренеров есть работа.

     - Расскажите о подготовке к «Moscow-open».

     - Идея проведения этого турнира принадлежит руководству шахматной федерации Москвы. У них давно зрела идея проведения такова большого турнира, но каждый год что-то не было готово. В 2005 году турнир во многом удалось провести благодаря Вячеславу Бересневу, который смог договориться с ректором РГСУ. Социальный университет в качестве спонсорской поддержки предоставил бесплатные залы в одном из своих зданий. Благодаря тому, что было предоставлено такое замечательное помещение и другим спонсорам – «Гаспром» и «Банк Москвы» выделившим призовой фонд, порядка 10 тысяч долларов соревнование состоялось. Даты проведения турнира были специально подстроены под сроки «Аэрофлот-опен». Идея была в том, чтобы сразу после окончание «Аэрофлота» шахматисты играли в московском турнире. Так, собственно, и произошло. В «Moscow-open» приняли участие спортсмены из 25 стран мира. У нас уже есть задумки на следующий год, думается, что следующий турнир соберет в два раза больше шахматистов. Естественно, мы планируем увеличить призовой фонд, и уже скоро начнем вести переговоры с нашими спонсорами. Кроме того, можно будет увеличить денежные призы за счет денежных взносов самих участников.

     - В чем состоит работа исполнительной дирекции ШФМ.

     - В основном исполнительная дирекция занимается финансированием турниров. Документально оформляет утвержденный план, организует различные мероприятия, типа матча Москва – Санкт-Петербург или блица на призы «Вечерки». Как я уже отмечал, с приходом на свои посты мы привели в порядок всю документацию и поставили финансовые потоки на жесткий контроль. За все время работы не припомню, чтобы к нам предъявили претензии, комиссия вовремя получает деньги и отчитывается.

     - Какие планы у федерации на будущее?

     - Политика нашего руководства – если что-то делать, то делать что-то наверняка. Я уже говорил, что турнир Moscow-open планировался очень давно, но каждый раз откладывался. Это происходило, потому что мы чувствовали, что если мероприятие провести сейчас, то оно не получится таким, как мы бы хотели его видеть. Тоже и по всем остальным направлениям нашей работы. Недавно поступила идея проводить не один, а два международных турнира – вопрос находится на рассмотрении. Собираемся развивать блиц-Вечерку, огромное внимание уделяем детским шахматам. Думаем, как можно улучшить чемпионат Москвы, может быть, сделаем его открытым, но это пока только проект. Поэтому как быстро он воплотится в жизнь, говорить сейчас сложно… Мне кажется, что политика «не прыгать выше головы» - очень верная. Благодаря ей, все мероприятия которые мы проводим в течении этих четырех лет проходят хорошо. То есть все делается для того, чтобы шахматистам Москвы стало жить лучше.
     Кроме того, у ШФМ появилась собственная команда. Компания «Норильский никель» отказалась финансировать команду, и мы решили взять ее под свою опеку. Теперь в Дагомысе будет играть клуб ШФМ.

     - В столице до сих пор нет шахматного клуба. Когда он появится?

     - Это один из самых важных вопросов для нашего президента сегодня. Вячеслав Андреевич тратит много сил и времени, чтобы в Москве как можно скорее появился свой шахматный клуб. Надо сказать, что дела движутся. Нам уже выделили землю под клуб (на Ордынке). Практически утвержден план строительства здания. Если так пойдет и дальше, думаю, в конце следующей четырехлетки московские шахматисты будут играть в новом современном здании.