1-я полоса - главные новости номера

Цветной разворот - Интервью с победителем и участниками Суперфинала 58 ЧР

Позиции для решения

В АНТРАКТЕ ВОЙН

Керес Пауль Петрович
(7.1.1916, Нарва – 5.6.1975, Хельсинки)

     Со второй половины 30-х годов прошлого века в течение почти тридцати лет – претендент на мировое первенство.
     Трехкратный чемпион СССР (1947, 1950, 1951).
     Участник 4-х олимпиад в составе команды Эстонии (1935-1939) и 7-ми олимпиад в составе команды СССР (1952-1964).
     Керес – участник матч-турнира на звание чемпиона мира (Гаага-Москва 1948, 3-4 места) и 5-ти турниров претендентов: Будапешт (1950) – 4-е место; Цюрих (1953) – 2-4 места (с Д. Бронштейном и С. Решевским); Амстердам (1956) – 2-е место; Блед-Загреб-Белград (1959) – 2-е место; Кюрасао (1962) – 2-3 места (в дополнительном матче за второе место выиграл у Е. Геллера +2, -1, =5). В 1965 году проиграл четвертьфинальный матч Б. Спасскому – 4:6.
     Из 67 международных турниров, в которых участвовал, Керес выиграл около 30-ти.
     «Как турнирный боец Керес вряд ли кому-либо уступал на земном шаре» (М. Ботвинник).

Но век не вмешаться не может,
А норов у века крутой!
Он судьбы смешает, как фанты,
Ему ералаш по душе…
А. Галич

     Издавна Кересы жили в Южной Эстонии, занимались земледелием, батрачили. Петр Керес – отец будущего гроссмейстера – перебрался в Пярну из Вильяндимаа. Выходец из многодетной семьи, он решил круто изменить жизнь. Выучился на портного, начал работать. Вскоре Петр женился на крестьянской девушке Марии. У них родился первенец Харальд. Наверное, пастораль быта маленького городка так бы и баюкала течение лет, но «Аннушка разлила масло…», а сербский студент Гаврила Принцип застрелил эрцгерцога…
     Молох Мировой войны начал глотать первые миллионы жертв. В 1915 году немецкая армия оккупировала Ригу. Фронт приближался. Семья Кересов с трехлетним Харальдом переехала в Нарву. Поселились они в небольшом деревянном доме с толевой крышей. Именно в Нарве 7 января 1916 года у них родился второй сын. Назвали его Пауль. Петр и Мария много работали и вскоре смогли открыть недалеко от Петровского рынка маленький магазин галантерейных товаров. Глава семьи был хорошим портным. Имел легкий, веселый характер. Никогда не унывал. Были у него и музыкальные способности: Петр играл на скрипке, цимбалах, других музыкальных инструментах. А еще он любил шахматы.
     Маленькому Паулю исполнилось четыре года, когда он познакомился с игрой. Первыми его партнерами были отец и брат. Много лет спустя Харальд стал крупным ученым-астрофизиком, но популярность его младшего брата была столь велика, что он не раз слышал вопрос: «А вы не брат того Кереса?». Говорят, в ответ молчаливый академик хмурился…
     Семь лет прожили Кересы в Нарве, а в 1922 году вернулись в Пярну. Европа стремительно убегала от кошмаров отгремевшей войны. Мадам Шанель изобрела ставший позднее легендарным аромат «Шанель №5», и он уже начал свое победное шествие по столичным бутикам. Исполненный в бродвейском мюзикле под песню «Чарльстон» танец перекочевал в Старый Свет и вместе с изобретением актера Гарри Фокса – «Фокстротом» оккупировал танцзалы. А «Мерседес», получивший после объединения с компанией «Бенц» второе имя, стал глотать новые миллионы километров европейских дорог… Налаживалась жизнь и в маленькой буржуазной Эстонии.
     Пауль серьезно увлекся шахматами. В тринадцать лет он занял второе место в первенстве Пярну, а через год впервые выиграл юношеский чемпионат страны.
     Отправной вехой в жизни Кереса стал 1935 год.
     В январе он становится чемпионом Эстонии уже среди взрослых, и несколько месяцев спустя состоялся его международный дебют – «Турнир Наций» в Варшаве. Впервые Пауль Керес играет на первой доске за команду своей страны. Это был высокий, элегантный молодой человек. Улыбался он мало, говорил редко. «Каменный гость» – так окрестили его коллеги и журналисты. Александр Кобленц, в будущем тренер Таля, а тогда шахматный мастер и журналист, писал о нем: «Уже с первого взгляда в этом юноше угадывался характер кристально чистого, необыкновенно порядочного человека. При этом никого не смущала его сдержанность, его кажущаяся замкнутость, чуть насмешливая, загадочная улыбка, молчаливость, присущая людям северного склада. Он никогда не жаловался…».
     Игру Кереса отличало неистребимое стремление к инициативе, далекий и точный расчет, тактическое мастерство.  Зрителям запомнилась внешняя невозмутимость, с которой Пауль шел на головоломные осложнения.
     В Варшаве состоялась первая встреча Кереса с чемпионом мира А.А. Алехиным.
     Затем Пауль удачно выступил на небольшом турнире в Хельсинки.
     В те годы Керес много времени уделял игре по переписке. Это помогло ему развить аналитические способности, углубить понимание различных типов позиций и заложило фундамент универсальности его стиля. Он участвовал во многих соревнованиях, а в 1936-м стал чемпионом Европы в игре по почте.
     Вторая половина тридцатых – период бурного расцвета его шахматного таланта. Первый международный успех – турнир в Бад-Наухайме. Пауль делит первое место с Александром Алехиным, впереди Е. Боголюбова, М. Видмара, Г. Штальберга.
     Шахматная жизнь захватила Кереса. Он много играет. Европа становится его ареной: Дрезден, Зандвоорт, мюнхенский «Турнир Наций» (позже их стали называть «шахматные олимпиады»). Принимает участие и в эстонских турнирах. Выступает с сеансами, редактирует журнал «Estonian chess». 1936 год прошел под знаком накопления потенциала, прорыв пришелся на следующий, тридцать седьмой год.
     Он начался с небольшого тематического турнира в Вене. Тенистые парки, аллеи, мощеные улочки, днем наполненные воздушной музыкой Штрауса, а к вечеру утопающие в игривых звуках кальмановских оперетт, и мрачный в своем готическом величии, устремленный в вечность собор Святого Стефана.
      Потом английский курорт Маргит. 1-2 места с американцем Р. Файном. В активе Пауля – победа над Александром Алехиным.
     «Король прибрежных городов» – Остенде, в котором располагалась летняя резиденция бельгийских монархов, помнил шахматных королей еще XIX века: М. Чигорина, Дж. Блэкберна, З. Тарраша. Прохладные ветры Северного моря не могли смутить Пауля, скорее напротив – они напоминали знакомое дыхание балтийского бриза. Блестяще выиграв принципиальную партию, Керес вновь делит первый приз. На этот раз с Файном и швейцарским мастером Генри Гробом.
     Небольшой майский турнир в Праге оказался для Кереса легкой прогулкой, как и променады по Старому городу с его неповторимой аурой средних веков. Девять побед и всего две ничьи не оставили шансов соперникам – 1-е место. Позади остались П. Трифунович, Э. Элисказес, К. Опоченский.
     В начале лета администрация курорта Кемери и Латвийский шахматный союз провели крупный турнир. Победили чешский гроссмейстер С. Флор, американец С. Решевский и рижанин Владимир Михайлович Петров. Это был лучший результат в карьере талантливого латвийского шахматиста. Судьба отсчитала ему недолгий срок – шесть лет спустя его жизнь оборвется в промозглых лагерях Воркуты.
     Керес отстал от победителей на пол-очка, но 4-5 места он поделил в обществе Александра Алехина, а такое соседство едва ли может расстроить…
     Потом «разминка» в Пярну, очередной «Турнир Наций», теперь в Стокгольме, и снова Австрия. В бархате теплого сентября два небольших курортных городка Земмеринг и Баден принимали бомонд шахматного королевства. Так как Эйве и Алехин были заняты выяснением межличностных отношений, августейших особ представлял Хосе Рауль Капабланка. Победителем двухкругового турнира вышел Керес, набравший 9 очков из 14. Далее следовали 2. Р. Файн – 8; 3-4. Х.Р. Капабланка и С. Решевский – по 7,5; 5. С. Флор –7; 6-7. Э. Элисказес и В. Рагозин – по 6; 8. В. Петров – 5.
     Завершал год «Рождественский конгресс» в Гастингсе. Тут первенствовал С. Решевский. Керес финишировал, отстав на полшага.
      Так прошел 1937 год, один из самых насыщенных в шахматной карьере Кереса. В круговерти турниров, сеансов, выступлений, новых встреч, перспектив, горизонтов рассеивались тревожные флюиды грядущих потрясений. А тем временем в Колонном зале Дома союзов, где Ботвиннику еще предстоит встретить триумф своих побед, уже вовсю шли показательные процессы, и по берлинскому стадиону «Олимпия» маршировали монументальные парады нацистов. Впрочем, пока дьявольское варево еще бурлило в своих котлах, и лишь крики мальчишек-газетчиков нарушали покой размеренной жизни европейских переулков.
     Первым серьезным испытанием в новом 1938 году стал для Кереса матч с Гидеоном Штальбергом. Это были лучшие годы для сильнейшего шведского шахматиста середины прошлого века, к тому же Штальберг уже имел серьезный опыт матчевых встреч. Поединок сложился для Кереса непросто. Потерпев поражение в стартовой партии, Пауль смог отыграться лишь в четвертой, тонко проведя ладейный эндшпиль. Еще через тур он вышел вперед, но несколько авантюрно разыгранный дебют седьмой встречи позволил сопернику сравнять счет. В последней партии швед явно стремился к ничьей. Избрав разменный вариант Славянской защиты, он уже на 9-м ходу вынудил размен ферзей. Пауль изобретательно вел борьбу. Ему удалось сохранить двух слонов и захватить инициативу. Вскоре выгодный обмен пешек позволил Кересу оккупировать центр. Казалось, еще чуть-чуть, и ему удастся склонить чашу весов на свою сторону. Но тут Штальберг проявил себя! Сбросив маску миролюбивой пассивности, он ценой пешки захватил важный плацдарм в центре, а его крайний пехотинец устремился к заветной черте. Последовал ряд упрощений, и Паулю пришлось смириться с ничейным исходом. Матч завершился со счетом 4:4.
     На турнире в голландском Нордвейк-ан-Зее Керес был вторым, уступив пальму первенства прекрасно выступавшему австрийцу Эриху Элисказесу. Творческой компенсацией явился эффектный разгром экс-чемпиона мира - Макса Эйве.
     Летом 1938-го Керес играл немного (он начал учиться на математическом факультете старейшего Тартуского университета) – несколько матчей за команду Эстонии. И вот, наконец, главный турнир довоенной эпохи. Голландская радио-компания AVRO решила организовать двухкруговой супертурнир восьми сильнейших шахматистов планеты. Он стартовал 2 ноября. Чемпион мира, два экс-чемпиона и пять претендентов – таков кворум этого беспрецедентного состязания. Туры проходили в различных городах Голландии, что было тяжеловато для шахматистов старшего поколения. Но это лишь отчасти повлияло на результат. Неофициальный «турнир претендентов», а именно так рассматривался этот форум, выиграл молодой эстонский гроссмейстер Пауль Керес, победивший в микроматче своего американского визави Ройбена Файна.
     1-2. П. Керес, Р. Файн – 8,5 из 14, 3. М. Ботвинник – 7,5, 4-6. А. Алехин, М. Эйве, С. Решевский – 7, 7. Х.Р. Капабланка – 6, 8. С. Флор – 4,5.
     Керес прошел дистанцию без поражений, а решающей стала партия седьмого тура, где ему противостоял лидировавший на тот момент Р. Файн. Даже спустя три десятилетия Пауль Петрович назвал ее важнейшей в своей шахматной карьере.
     Зрители, журналисты были поражены грандиозностью тактического таланта 22-летнего эстонского чемпиона. «Новый Морфи», «Северное шахматное чудо» – такими эпитетами пестрели шахматные колонки европейских газет. Коллеги подметили появившуюся универсальность стиля. «И Керес, и Файн – оба великолепные стратеги, но все же Керес теперь самая интересная фигура в шахматном мире», – писал чешский гроссмейстер и журналист Саломон Флор.
     Нам не дано узнать, что подметил в элегантном избраннике Каиссы афористичный Савелий Тартаковер, но тогда же он написал: «Керес, безусловно, шахматный гений, но и раньше бывали настоящие гении (Мак-Доннелл, Цукерторт, Чигорин, Тарраш, Пильсбери), которым пришлось довольствоваться скромной ролью «блестящего второго». Его слова оказались пророческими.
     …А водоворот мирового катаклизма ужа начал затягивать в свою воронку судьбы людей, городов, стран. Уже состоялся аншлюс Австрии и мюнхенский сговор, уже смешались звон разбитых витрин и пронзительный крик «Хрустальной ночи», а в Москве был расстрелян нарком юстиции Н.В. Крыленко, организатор знаменитых московских турниров…
     После АВРО-турнира о Кересе заговорили как о будущем чемпионе мира. Шахматный мир рукоплескал молодому претенденту. Встал вопрос об организации его матча с А. Алехиным, но…
     «Заседание не состоится, потому что Аннушка…»
     Европа все еще жила своей привычной жизнью: резво бежали сверкающие авто, праздно шумели уличные кафе, с афиш лучезарно улыбалась Дина Дурбин – Европа не хотела знать, что до войны осталось чуть больше полугода…    

*   *   *

      1975. Играть стало труднее – часто пошаливало сердце, но свой шестидесятый год Керес начал удачно. Первое место на международном турнире в Таллинне – на очко впереди Бориса Спасского. Затем – победа в Ванкувере.
     Первого июня он возвращался из Канады. Дальний перелет. Уже в самолете Пауль почувствовал себя неважно, но он не привык жаловаться... Хельсинки. Город его первых шахматных вояжей. Здесь Кересу пришлось лечь в госпиталь, но сердце не выдержало, и через четыре дня большого шахматиста не стало.
     Тысячи людей пришли проститься со своим выдающимся соотечественником.
     Похоронен Пауль Петрович Керес на Лесном кладбище в Таллинне.
Эстония помнит своего сына, его именем названы улицы, столичный Дом шахмат, проводятся турниры памяти Пауля Кереса. На эстонских денежных купюрах – портреты восьми самых известных людей страны, среди них гроссмейстер Керес.
     Помнят Пауля Петровича и в шахматном мире.

Алексей КУЗЬМИН

КОНЧЕН БАЛ, ПОГАСЛИ СВЕЧИ

     Завершился второй Суперфинал российского первенства. Уже в самом начале было ясно, что предыдущий чемпион отстаивать свой титул не будет: в промежутке между главными российскими турнирами Гарри Каспаров объявил об уходе из профессионального спорта. Зато любители шахмат смогли наконец лицезреть в Москве его преемника – Владимира Крамника. Многих интересовало: в какой форме находится гроссмейстер, который вторым (вслед за Каспаровым) сумел в свое время преодолеть рейтинговую суперпланку 2800?
      Скажем сразу: Владимир пока не преодолел затянувшийся кризис. После стартового поражения от своего бывшего секунданта Петра Свидлера он сумел одержать две волевые победы – как впоследствии выяснилось, над аутсайдерами чемпионата, Сергеем Волковым и Евгением Томашевским. Больше Крамнику выиграть не удалось. Он проиграл совершенно ничейную позицию еще одному своему бывшему помощнику, Евгению Барееву, и закончил остальные партии вничью. Итог – 50% и 7-е место. Увы…
     Огорчил и Петр Свидлер. После весьма бодрого начала (2,5 из трех) чемпион мира в составе сборной России и бронзовый призер личного ЧМ в Сан- Луисе… тоже не выиграл ни одной партии, проиграв по дороге тому же Барееву. Похоже, Евгений Ильгизович (кстати, самый результативный участник первенства, наряду с Сергеем Волковым) выступил здесь в роли некоего Робин Гуда, отобрав очки у самых рейтинговых и титулованных шахматистов – Владимира Крамника, Петра Свидлера и Александра Морозевича. Было три «семисотника» в первенстве, и лишь одному шахматисту проиграли все трое – Барееву!
     Однако и сам Евгений потерпел три поражения и не сумел вмешаться в спор за высшие награды, разделив 4-6 места. При этом он сумел оказаться соавтором (правда, в страдательном залоге) партии, признанной самой красивой в первенстве, уступив Александру Мотылеву.
Александр Морозевич после опоздания на партию с Яковенко и разгромного поражения от Бареева не пал духом, одержал четыре победы и поделил 2-3 места со своим невольным обидчиком Дмитрием Яковенко. Любопытно, что серебро при этом досталось Диме, а Александр получил бронзу.
     А победу в турнире – уверенную, с отрывом в целое очко – одержал казанский гроссмейстер, член сборной России Сергей Рублевский. Он продемонстрировал по-настоящему чемпионский характер, долго выжимая победу в эндшпиле против Яковенко, с которым в тот момент делил 1-2 места. Поздравляем!
     Наш постоянный автор (и одновременно – красивая девушка и сильная шахматистка) Ира Василевич по нашей просьбе побеседовала с участниками завершившегося соревнования, в том числе и с чемпионом (см. с. 8-9).
     …Закрытие прошло достаточно буднично. В Большом зале, где и проходила игра, состоялось награждение победителей, которое проводили исполнительный директор РШФ А. Бах и главный судья турнира И. Болотинский (президент РШФ Александр Жуков не смог присутствовать, будучи занят служебными делами). Победитель похвалил организацию и отметил, что именно в этом зале с удовольствием сыграет и в будущем. Затем участникам и гостям были предложены бокалы с шампанским и безалкогольными напитками. Часам к восьми вечера зал практически опустел.

ОДИН ВЫХОДНОЙ ДЛЯ СЕРЬЕЗНОГО ТУРНИРА - ЭТО МАЛО!

     Признаюсь: я давний и верный поклонник Владимира Крамника. Очень радовался всем его победам и переживал, когда он терпел неудачу. Впрочем, в пору своего подъема Владимир редко проигрывал даже отдельные партии, и потому практически во всех турнирах (с приставкой «супер» – а в других он и не выступал) занимал высокие места. Его рост был не стремительным, зато неуклонным. Логическим завершением стала уверенная победа в Лондоне-2000 над «абсолютным» (есть теперь и в шахматах такой термин!) чемпионом мира Гарри Каспаровым.
      Но через некоторое время начался спад. Возможно, отчасти он связан с тем, что Владимиру пришлось столкнуться с нешахматными проблемами – победа вывела его в публичные фигуры со всеми вытекающими последствиями. Много сил и нервов отнял вопрос: когда, против кого и на каких условиях защищать завоеванный титул? (Позже аналогичная ситуация спровоцировала затяжной спад у чемпиона мира ФИДЕ Руслана Пономарева.) Крамник стал чаще проигрывать, его результаты и рейтинг пошли на убыль. Радость его поклонникам доставила волевая защита титула в матче против Леко, однако было видно: проблемы у классического чемпиона не исчезли.
     Я впервые увидел его после долгого перерыва в Москве, на Суперфинале первенства России. Владимир сильно похудел (как он сказал – решил попробовать диету), вдобавок месяц назад подвернул ногу и немного прихрамывал. Прежнего победительного напора не чувствовалось; турнир Крамник провел довольно средне и финишировал с 50-процентным результатом.
     На закрытии Владимир, хотя и выступил в турнире хуже, чем ожидали многие его поклонники, был приветлив со всеми, в том числе журналистами. Несмотря на то, что желающих пообщаться с ним было много, он перед тем, как покинуть (последним!) здание ЦДШ, согласился ответить на несколько вопросов.

     – Володя! Чем объяснить твой спад в последнее время?
    – В первую очередь – определенными проблемами со здоровьем. Ничего страшного, но требуется какое-то время для их разрешения. Отчасти поэтому не могу набрать идеальную физическую форму. В результате иногда возникают довольно грубые ошибки в самые напряженные моменты, ведь физическое состояние в наше время очень важно для шахматиста.
     Например, в Суперфинале такое случилось в партии с Бареевым. Меня, что называется, заклинило, я перепутал ходы: собирался пойти Gс1, а вместо этого побил слоном на с6 – просто обдернулся. Такие глупые ошибки портят турнир, поскольку трудно потом выкарабкиваться после обидных поражений, тем более что оптимальная форма не набрана.
     В принципе, ничего страшного не произошло! Ведь для меня главное – матч на первенство мира, а к матчам я обычно подхожу в хорошей форме.
     – Насколько реально, что этот матч состоится?
    – Я думаю, что состоится. Хотя мне не совсем ясна позиция ни Топалова, ни ФИДЕ… Все пока размыто.
     – Тем не менее, независимо от матча, полезно поддерживать боевую форму.
     – В идеале надо быть всегда готовым, это правда. Но у меня это в последнее время не очень получалось. Однако ближе к матчу надо входить в боевую форму. Я все-таки надеюсь, что мы заключим договор о матче с Топаловым, и я, конечно, сразу же начну планомерную подготовку, чтобы подойти к нему в форме.
     – Тебе помогали в ответственных соревнованиях очень крупные шахматисты: Бареев, Свидлер… А сейчас кто-то из известных гроссмейстеров работает с тобой?
     – Да. Но я не хотел бы сейчас называть имена.
     Дело в том, что сейчас турниры стали очень жесткими. Почему я стал иногда в последнее время приезжать на турнир один, без тренера? Настолько жесткий турнирный график, что не успеваешь реально подготовиться. Я за то, чтобы в турнире было больше выходных дней, чтобы был более размеренный ритм. Один выходной, как в Дортмунде или здесь – это все-таки очень мало. Что происходит? Ты сыграл партию, пришел уставший, лег спать, утром перекусил, быстренько подготовился и снова на игру. Поэтому тренер на таком турнире не очень и нужен. Как видишь, здесь многие приехали в одиночку.
     Когда есть выходные дни, я, конечно, беру с собой тренера – тогда возможна какая-то работа по ходу турнира.
     – Но большинство турниров сейчас играется максимум с одним выходным.
     – По-разному. В Вейк-ан-Зее, например, три выходных. В Линаресе, кажется, было даже четыре… Нет, я вовсе не жалуюсь, просто думаю, что так лучше. Все-таки шахматы сейчас стали пожестче, чем раньше. К тому же, обрати внимание: когда мало выходных, гроссмейстеры иногда устраивают себе «выходной» во время тура, делая короткие ничьи. И их нельзя осудить за это: человек, к примеру, сыграл три напряженные партии и устал, хочет немного передохнуть, а выходной будет только через два дня… Думаю, что увеличение числа выходных пойдет на пользу и организаторам: повысятся результативность и боевитость, люди смогут успевать восстановиться.
     – Но тогда увеличатся затраты организаторов. А шахматы пока не являются окупаемым продуктом.
     – Наверное, можно найти некую золотую середину – регламент, который будет разумным и устроит всех.
     – Каковы твои планы в наступающем году?
     – Планы простые: Вейк-ан-Зее, Монако, затем Олимпиада в составе сборной России, потом Дортмунд, может быть, что-нибудь еще. И я все-таки рассчитываю, что во второй половине года состоится матч! (Когда материал уже был сверстан, пришло сообщение, что В. Крамник не сможет выступить в Вейк-ан-Зее по состоянию здоровья – Ред.)
     – Хорошо, с шахматами все более или менее понятно. А скажи, вот ты сильно похудел – придерживаешься какой-то диеты?
     – Не сказал бы. Просто я решил обращать внимание на то, что я ем. Все к этому приходят рано или поздно… К тому же игра в серьезном турнире не способствует набиранию веса! (смеется)
     – Что-то принципиальное в твоей жизни изменилось?
     – Ну, в жизни всегда что-то меняется… Для всех шахматистов важно то, что компьютеры стали играть все более важную роль в подготовке, и это в корне меняет всю концепцию тренировок. Поэтому и нам приходится меняться – выбора нет… Хотя мне было более интересно работать, как много лет назад, когда их (компьютеров) вовсе не было или они были слабенькими. Сейчас, конечно, приходится делать очень много технической работы. Ну что ж, раз надо, значит надо…
     – Тебе предлагали играть в турнирах на территории России?
    – У нас, к сожалению, пока не проводят супертурниров – кроме Суперфинала. Сейчас основные турниры проходят в Европе, и я там провожу довольно много времени. Но если в России будут турниры достойного уровня и меня позовут – с удовольствием приеду!
     – Спасибо за беседу, и успехов во всем!

Материалы подготовил Андрей ПАНЕЯХ