Евгений АТАРОВ: БОЛЬШОЕ ВИДИТСЯ НА РАССТОЯНИИ

Как же быстро бежит время. На Аэрофлот опене, оно просто летит – не успел этот долгожданный турнир начаться, как уже перевалил через свой экватор. В былые времена за три дня участники едва только успевали акклиматизироваться, найти свою игру, а тут уже пора сворачиваться... Впечатления от столь представительного, уникального в своем роде соревнования комкаются, громоздятся одно на одно, не производя ожидаемой цельности. Как говорится, большое видится на расстоянии, – а здесь как раз этого самого расстояния нет, увиденное не успеваешь переварить, хватаешься лишь за какие-то обрывки.
Понятно, что подобная система проведения турнира выгодна организаторам и, в какой-то степени, самим участникам, но слишком уж все прагматично, плоско... Пришел, увидел, победил – если, кончено, хватит сил победить. Девять партий за шесть дней – испытание не для слабых духом. Тем более в таком турнире, где по определению нет слабых игроков, и не удержавшись на одном уровне, ты можешь быть абсолютно уверен, что на другом тебе не придется легче... Закон джунглей гласит: либо выживаешь ты, либо выживают тебя! Особенно при новом контроле, когда о регалиях сидящего напротив просто не успеваешь подумать.
Но сначала пару слов о том как все это возникло: почему Москва, почему Аэрофлот? Я ни разу в жизни не был ни на одном зарубежном турнире, и потому, наверное, я – единственный шахматист СНГ, который никогда и никак не пересекался с Ассоциацией шахматных федераций и ее директором Александром Бахом. По общему мнению, в руках у него ключи от всех потайных шахматных дверей, свои люди по всему миру, и нет такой точки на Земле, куда бы он не мог пристроить шахматистов...
Через Ассоциацию идут чуть ли не все визы, паспорта и билеты «перелетных гроссмейстеров». И нет ничего удивительного, что в один прекрасный день в голове у Александра Георгиевича зародился план не рассылать их по городам и странам, а собрать здесь в Москве. И три месяца назад этот план под кодовым названием «Аэрофлот опен» был впервые озвучен. Как явствует из названия, стратегический партнер появился у Баха уже тогда. А почему бы преуспевающей авиакомпании не заработать лишку на дешевых билетах для шахматистов в «мертвый сезон», когда самолеты и так летают почти порожняком. Теми же мотивами, похоже, руководствовалась и гостиница «Россия» в начале февраля не страдающая от наплыва посетителей

Последние мгновенья пока что самой драматической партии турнира Волков-Ткачев: к столику не протолкнуться.

– минимальные $300 с каждого иногороднего участника ей были обеспечены.
Главной проблемой в сложившейся благоприятной ситуации была психология постсоветских шахматистов, а их должно было оказаться (и оказалось) подавляющее большинство. Ну, не бывает так хорошо «за просто так» – обязательно должен быть какой-то подвох. Этому их научил хотя бы сорвавшийся два года назад турнир в гостинице «Космос». И, несмотря на то, что все сроки были уже давно объявлены, пошел активный сбор средств, все еще раздавались удивленные голоса: «А что, правда турнир будет?»
Лично я, признаться, полностью в это поверил только оказавшись на церемонии открытия Аэрофлота, и увидев всех! Право, шахматистов, что не было в зале, можно было пересчитать по пальцам одной руки. А если по рейтинг-листу, то одних шестисотников было аж 20 человек – это покруче, чем на чемпионате Европы в Охриде, и вполне сравнимо с культовым NY open. Одним только пешим переходом от компании к компании в большом банкетном зале «России» можно было бы занять не один вечер.
А потом... после открытия начались разочарования, с которых я и начал свой рассказ. Жуткое впечатление от первых партий, когда приличные гроссы (за целый год так и не приучившие себя к этому контролю) делали неприлично много ошибок. Кошмарный старт Эло-фаворитов – пожалуй, нигде и никогда не было такого, чтобы сразу трое «устроились» в первом туре, причем, двое из них совершенно по делу – соперники просто переиграли их!
Маленькие трагедии, нелепости и чувство запредельной усталости в глазах у людей всего лишь после второй партии, – но сыгранной в один день в первой. Я уже как-то описывал свои ощущения после того как опосредованно побывал в цейтноте Иванчука из пятой партии его матча с Пономаревым. А теперь представьте себе, что в эдаком темпе «внезапной смерти» каждый участник пребывает сразу по два раза в день...
Человек по многолетней привычке, углубившись в позицию, нет-нет, да и потеряет контроль над временем, – и тут же проваливается в пропасть цейтнота. Вполне резонно было вывесить при входе в игровой зал плакат типа: «Думать противопоказано!», – и не выполнившим эту «установку» уже пенять на себя.
Что ни говори, а нынешний контроль – порождение нокаут-системы, и по ней, как говорил Морозевич еще года три-четыре назад, и надо проводить турниры. Нельзя мешать одно с другим – для швейцарки этот контроль противопоказан! Вариантов развития событий здесь только два: либо шахматисты со временем привыкнут играть также быстро, как, очевидно, мыслят чиновники ФИДЕ, и качество игры постепенно возрастет, либо...

Три первых номера турнира Смирин, ван Вели и Дреев до поры до времени сидели рядком - в самой гуще пелотона...

их нервы будут еще больше расшатываться, а «за вредность» шахматистам пока никто приплачивать не собирается.
Что скажет элитный гроссмейстер Люк ван Вели, когда вернется домой ни с чем к жене и детям? «Извини, родная, но я не научился играть в новые шахматы?!» А, быть может он решит, что с ними вообще пора бы завязывать? Побаловались, и хватит.
Много вопросов, мало ответов... Меня даже не тянет посмаковать какие-то особенно запомнившиеся моменты из турнира, хотя они и есть. И партии хорошие есть, но их так непропорционально мало для столь представительного состава. А таких, чтобы оба партнера от начала и до конца были на высоте, как два боксера обменивались ударами, кружили по рингу, пытаясь запутать друг друга, кажется, и вовсе не было! Все больше вязкая, тяжелая, изматывающая, как игроков, так и редкого зрителя, борьба.
Борьба... что греха таить, борьба за финансовое благополучие, за выживание – куда уж там до высоких материй. Один особенно хитрый шахматист, чтобы гарантированно заработать в Аэрофлоте свою копейку, в сжатые сроки целенаправленно скинул со своего текущего рейтинга 200 с лишним пунктов, – и попал в вожделенный турнир «С», где по идее должны выступать откровенные любители. Но с первым призом в $5000...
И я заранее снимаю шляпу перед будущим победителем этой турнира-мясорубки, а также заранее приношу свои соболезнования тем, кому чемпионская доля, что называется, не светит. Я сейчас припоминаю слова Андрея Шариязданова, который полгода назад на чемпионате России в Элисте, бесцельно бродя по залу после своей очередной партии (там тоже играли с нынешнем контролем, и турнир у екатеринбуржца не шел) в сердцах произнес: «Уж лучше бы играли по две партии в день!»
Думаю, играя в Аэрофлот опене он об этом больше не вспоминает. Хотя сам турнир, тем более Аэрофлот, кажется, всерьез заинтересовавшийся шахматами и готовый объявить о продлении своего сотрудничества с АШФ, здесь не при чем. Уверен, стоит турниру свернуть свои знамена, мы будем с удовольствием смаковать его памятные мгновения, пока же, ничего не могу с собой поделать, никак не избавиться от горького привкуса...