1-я полоса:  Главные новости номера

Цветной разворот:  Конкурс красоты среди участниц Олимпиады в Турине

САМЫЙ БЕСКОМПРОМИССНЫЙ

     Разными путями шли победители к пьедесталу. Две трети турнирной дистанции лидировал двукратный чемпион города на Неве В. Емелин с прекрасным результатом 6 очков из 7, пока в восьмом туре не потерпел поражение от В. Попова. А Валерий, напротив, скромно стартовал – очко из трех, затем развил такую скорость, что никто из конкурентов не смог за ним угнаться!
     В итоге Попов сравнялся с Емелиным по числу побед в чемпионатах города. А вот для Валерия Логинова, трехкратного чемпиона Петербурга и прошлогоднего победителя, это был на редкость неудачный турнир. Четыре очка и лишь десятое место! Валерий боролся в каждой партии, но было заметно, что энергии бороться с более молодыми соперниками ему явно не хватало.
     Рейтинг-фаворит чемпионата Евгени Алексеев, был близок к тройке призеров. Однако обидная неудача в партии с В. Емелиным не позволила Жене рассчитывать на большее. Реализуя лишнюю пешку, он позволил сопернику вначале осложнить борьбу, а затем, когда уже следовало согласиться на повторение ходов, Е. Алексеев переоценил позицию и был за это наказан. У него, как и у третьего призера Никиты Витюгова, только по три ничьи.
     Вообще, этот турнир, пожалуй, превзошел по результативности предыдущие чемпионаты. Меньше всех ничьих (лишь одна) у международного мастера В. Орлова. Больше всех – у гроссмейстера С. Ионова. Однако оба заняли места далеко от призовой четверки.
Бескомпромиссную и яркую игру в очередной раз показал Никита Витюгов. Он победил и чемпиона и своего «соседа» по итоговой таблице Е. Алексеева.
     Замкнул таблицу Михаил Закурдаев, для которого турнир стал хорошей школой. Михаил бесстрашно играл против своих более искушенных соперников. Он одержал полноценную победу над Витюговым, не позволив ему всерьез рассчитывать на чемпионство. Жаль, что она была единственной в его активе!
Партии чемпионата транслировались в режиме реального времени в Интернете. Их демонстрировали и с помощью электронных досок. Для немногочисленных, но верных ценителей шахматного искусства ход борьбы в партиях комментировал международный мастер Сергей Климов.
     Призовой фонд по сравнению с предыдущими годами был существенно увеличен, что наверняка обрадовало лучших шахматистов города. Будем надеяться, что у недавно избранного состава Федерации хватит сил и средств не только для достойного проведения финальных стадий чемпионатов, но и на другие турниры, а также работу по популяризации шахмат в Петербурге в соответствии с принятыми на отчетно-выборной конференции обязательствами.

Сергей БЫСТРОВ,
международный мастер
Фото автора

ГЕРОЕВ НУЖНО СОЗДАВАТЬ

     Предлагаем вниманию наших читателей беседу с вице-президентом Санкт-Петербургской шахматной федерации, гроссмейстером Алексеем ЛУГОВЫМ о проблемах и перспективах российских шахмат.

     – Как вы оцениваете сегодняшнее состояние российских шахмат?
     – Типичная картина для турниров в России – отсутствие зрителей и никакого внимания в средствах массовой информации. Создается впечатление, что шахматы существуют только для самих шахматистов.
Необходимо пытаться привлекать к игре новых людей. Любые зрелищные проекты – живые шахматы, сеансы, блиц. И, конечно, известные люди и красивые женщины. Важно понимать, что у нас нет времени – необходимо использовать каждое мероприятие и в Москве, и по всей России.
     – А какова ситуация в Петербурге?
     – К сожалению, много лет в Питере не занимались пропагандой шахмат. Были сильные турниры, росли шахматисты. Руководители считали, что все остальное приложится. Эта инертность не способствовала тому, чтобы в шахматы приходили деньги. И сейчас надо адекватно представлять ситуацию – в общественном сознании мы уже не «умные головы», а непонятные дяди и тети, которые занимаются Бог знает чем!
     – Как вы думаете, профессия «шахматист» возможна в будущем?
    – Если не изменить ситуацию, то профессия скоро отомрет. Шахматист может зарабатывать игрой, находясь на уровне как минимум 2650. То есть 2650 – это прожиточный минимум. Если взглянуть на последний рейтинг-лист, то многое станет понятным. Что же это за профессия, если на весь мир есть лишь около 50-ти человек, способных зарабатывать непосредственно игрой! Другое дело, что остальные могут заниматься тренерской деятельностью, написанием книг, статей. Так шахматами жить можно.
     – Реально ли создать систему, при которой шахматы могли бы развиваться?
     – Время от времени находятся люди, которые достают деньги для шахмат. В России – это Александр Жуков, в мировом масштабе – Кирсан Илюмжинов. Есть люди в регионах, но все держится не на системе, а на отдельных энтузиастах.
     Создать систему очень сложно. Во-первых, необходимо пробить существующую косность – как со стороны шахматистов, так и со стороны общества. Нужно много работать, причем на первых порах без гарантий успеха, потому что мы не знаем, какие формы подачи игры могли бы привлечь зрителей и спонсоров. Все попытки, имевшие место ранее, мне кажутся не слишком удачными.
     – Например?
    – Идея Кирсана Илюмжинова о сокращении контроля. предполагалось, что он обеспечит трансляцию партий по ТВ. Получилось, что контроль уменьшили, а на телевидение не попали. Проблема в том, что не подумали, как показывать – одна только картинка любителю неинтересна.
Есть еще одна сторона вопроса: можно пытаться привлекать деньги из бизнеса, а можно – от государства. В принципе, со стороны госструктур подвижки есть. Больше стали поддерживать.
     – С какого времени?
    – Ощущаться стало в последние года два. В Питере наш вице-президент Валерий Попов занимается детскими шахматами, и в некоторых государственных учреждениях ему удается открыть финансирование. Получить спонсорские, а точнее, партнерские деньги от бизнес-структур очень сложно. Они не понимают, за что платят. Пример. Прошел «Голден-блиц». С точки зрения шахмат на телевидении – это прорыв. Но когда я показывал запись своим знакомым, не играющим в шахматы или играющим слабо, они засыпали на третьей минуте. Возникает вопрос: «для кого все это делалось?». Профессиональная работа требует целевой аудитории.
     – Но если сделать передачу интересной для не умеющих играть, на ней будут засыпать профессионалы.
     – Сколько у нас профессионалов? Да и деньги от трансляции мы получим не у профессионалов, а с любителей. Это сложно, поскольку шоумены должны, с одной стороны, уметь играть, а с другой – у них должен быть хорошо подвешен язык, должно быть умение показать, что происходит на доске.
     – Согласна. Не думаю, что высказывания футбольных или теннисных комментаторов интересны профессионалам.
     – Конечно, нет. Они предназначены для любителей. Мы предпочитаем не опускаться до уровня масс. А почему?
      – Помните, с каким размахом в 1994-95 годах в Москве проводились «Кремлевские звезды». Солидные компании участвовали тогда в этом проекте, почему подобное невозможно повторить сейчас?
     – Там играл Каспаров, который всегда привлекал спонсоров. Но даже тогда было неочевидно, что, собственно, «продается». Если мы продаем шахматный турнир, должны быть люди, которые его покупают: смотрят либо живьем, либо в Интернете, либо по телевизору – как угодно. Я был в зале на «Кремлевских звездах», народу было мало.
     – Где-то треть от партера большого зала.
    – Это много для шахмат на нынешнем этапе, но это ничто с точки зрения зрелищности мероприятия. Играли супергроссмейстеры в самую зрелищную разновидность игры. Скажем, я прихожу на стадион «Локомотив» и вижу 20 тысяч человек, не считая тех, кто у телевизора. Если даются деньги на турнир, надо стремиться к тому, чтобы на него приходило хотя бы 5-6 тысяч человек. Вот задача! Но это очень сложно. Во-первых, практически нет людей, которые пытались бы этим заниматься, а во-вторых, почему-то на это мало обращается внимания, даже когда есть возможность привлечь людей. Например, в Дагомысе (я писал об этом в «64») играется колоссальный турнир, приезжает безумное количество шахматистов, и все они играют в таком месте, где их никто и никогда не увидит. Больше тысячи человек играет в шахматы, и ничего не происходит вокруг. Как же так? Неужели нельзя что-то сделать хотя бы на уровне Сочи, ведь это событие для города.
     – Особенно если учесть, что соревнование проходит не в «курортное» время.
     – Привлечением внимания к турниру надо целенаправленно заниматься. Должна быть создана специальная служба.
     – Давайте представим невозможное: пришла тысяча человек поболеть за юных шахматистов в Дагомысе. Если эти люди далеки от шахмат, они наверняка не умеют вести себя в зале. Зрители начнут разговаривать, комментировать происходящее, будут элементарно мешать игре.
     – Естественно.
     – В зале не такие широкие проходы между столиками, чтобы зрители могли спокойно подойти и смотреть, что происходит на досках. Для них не предусмотрены комментарии, вообще ничего не предусмотрено.
     – Все так. Дело в том, что мероприятие сделано не для того, чтобы его показать, оно сделано для того, чтобы его провести. Я не критикую шахматную федерацию России, которая проводит этот турнир, она это делает здорово. Замечательное место, хороший зал. Всегда есть недовольные, но этот турнир проходит гораздо лучше, чем раньше. Я могу сравнивать, поскольку сам отыграл немало таких соревнований. Но почему-то на аспект зрелищности, на привлечение любителей в шахматы не обращают внимания.
     – Значит, необходимо искать решение.
     – Я очень надеюсь, что нам в Питере удастся что-то попробовать сделать в этом направлении.
     – У вас есть конкретные планы?
    – Есть, но я пока не хочу их раскрывать. Будем их планомерно реализовывать. Когда я разговариваю с людьми из мира рекламы и PR-технологий, они смеются, говорят: «У вас нет ничего, чтобы сделать вид спорта привлекательным». То есть нужно начинать с нуля.
Почему, скажем, Siemens – спонсор «Реала»? Потому что матчи с его участием смотрит весь мир. Кто будет спонсировать команду, о которой никто и никогда не узнает? Где логика? Что-то уже меняется, но пока этого недостаточно. Почему не развита система приема ставок на итог соревнований? С букмекерами надо работать. Да, некоторые ушлые шахматисты могут начать писать ничьи, но это опять-таки зависит от того, как с ними будет поставлена работа.
     – Но здесь опять все упирается в узнаваемость. Если остановить на улице первого попавшегося человека и спросить его, на кого бы он поставил в том или ином шахматном турнире, он вряд ли вспомнит много фамилий. Хорошо, если назовут Крамника.
     – Назовут двоих – Карпова и Каспарова. Других героев нет, значит, их надо искусственно создавать, как это делается в других видах спорта. Надо показывать гениев.
     – Наших гениев нужно еще уговаривать, чтобы они согласились на раскрутку своего имени, далеко не все к этому готовы.
     – У меня складывается такое впечатление, что некоторые из шахматистов сами себе враги, кажется, они готовы делать всё, чтобы о них не узнали. А если о тебе никто не узнает, то кто будет тебе платить?
     – Идет ли молодежь в профессиональные шахматисты?
     – Я думаю, не больше одного процента. А какой смысл, если можно, не очень напрягаясь, получить приличную профессию и зарабатывать нормальные деньги? При том, что даже сильно играющий шахматист не может быть уверен в завтрашнем дне.
     – Вы сами давно занимаетесь организаторской деятельностью в шахматах?
     – Не очень. У меня были идеи, но я столкнулся с тем, что многое из того, что мне казалось очевидным, встречало непонимание у предыдущего руководства Федерации. Так получилось, что у нас в Петербурге сменилось шахматное руководство. Александр Сабадаш стал президентом, а я оказался в роли помощника. Есть возможность попробовать изменить ситуацию. Есть силы, желание, если что-то получится – будем приглашать, рассказывать.
     – Обязательно приедем.
     – Я хочу пожелать вам удачи, вы занимаетесь очень нужным делом!
     – Спасибо.

Беседовала
Наталия УШАКОВА